«Попова — это любовь к жизни, к цвету, к творческим экспериментам и — что немаловажно — к людям, чью повседневность она хотела преобразить силой искусства.
Масштаб и глубина оставленного ею творческого наследия по-прежнему поражают воображение исследователей и являются источником вдохновения»
В то время как в конце XIX — начале XX века женщинам был закрыт путь в высшее художественное образование, Попова посещала частные художественные студии и школы в Москве и Париже. Она организовывала у себя дома «Еженедельные собрания по искусству» и вместе с Надеждой Удальцовой приняла активное участие в создании и финансировании общества «Супремус» под руководством Казимира Малевича. Попова стала соосновательницей группы обжективистов, а впоследствии перешла к идеям производственного искусства и конструктивизма.
Работы Любови Сергеевны демонстрировались на ведущих выставках современного искусства в Москве, Петербурге, Рязани, Казани, а в дальнейшем и в Париже и множестве других городов мира. Она открывала новые направления в беспредметной живописи, занималась научной деятельностью в созданном Василием Кандинским Институте художественной культуры (ИНХУКе), разрабатывала теорию цвета и входила в число первых женщин-педагогов ВХУТЕМАСа — первой советской школы искусства, архитектуры и дизайна, где также была секретарём и одним из идеологов-основателей Общего основного отделения.
Наряду с Александрой Экстер и Варварой Степановой Попова реализовалась в такой традиционно мужской профессии как художник-постановщик, став новатором театрального конструктивизма. И это далеко не полный список её достижений.
Попова — образец осознанности и самодисциплины
Обстоятельная и целеустремлённая, строго следующая собственным убеждениям и, как писал о ней в посмертной публикации писатель и критик Осип Брик, «самая радикальная, самая принципиальная из нас». Находясь на пике художественных поисков, она вместе с рядом других художников — участников выставки «5х5=25» (1921 год) оставила живопись ради идей производственного искусства. И в частности, сосредоточила свою творческую энергию на разработке новых рисунков для ткани — задачи прозаической с позиции академического искусства, но важной и нужной как для создания нового быта советского человека, так и для визуального языка дизайна ХХ века.
Из всех конструктивистов Попова наиболее последовательно согласовывала свои рисунки с небольшим раппортом печатной машины, экспериментируя с тем, как один и тот же орнамент способен изменить характер и даже возможное функциональное назначение ткани с помощью игры с его масштабом и комбинациями цветов. Одновременно Попова стремилась к простоте и ясности мотива, а также к поиску универсальных принципов его построений. В основе строгой системы самоограничений, созданной Поповой, лежала важная для конструктивистов идея о замене эстетического критерия целесообразностью, которая была отражена в её программной статье «О точном критерии, о балетных номерах, о палубном оборудовании военных судов, о последних портретах Пикассо и о наблюдательной вышке школы военной маскировки в Кунцеве». (Зрелища. М, 1922, № 1. С. 5.)
Кажущаяся простота непрерывных орнаментальных структур, разработанных Поповой, создавала возможности для практически бесконечного и отнюдь не элементарного многообразия декоративных комбинаций. Кроме того, как отмечает искусствовед Юлия Туловская (2016 год), работы Поповой в области дизайна текстиля предвосхитили поиски многих художников-минималистов 1960-х.
Любовь Попова — новатор в искусстве и дизайне с поистине универсальным талантом
Многочисленные документы, оставшиеся в архиве художницы, свидетельствуют о её напряжённых духовных поисках: от размышлений об историческом пути искусства и особенностях русской художественной школы (включая изучение и иконописных традиций, и современного искусства, например творчества Михаила Врубеля) — к поиску принципиально новых и универсальных художественных форм, а также возможных путей слияния искусства с производством. Попова новаторски смогла применить отдельные идеи русского авангарда в различных областях дизайна: оформление обложек журналов и нот, создание оригинальных шрифтовых композиций, оформление городских праздников, дизайн театральных декораций и костюмов, текстиля и моделей одежды, и даже создала кубофутуристический эскиз для росписи фарфоровой посуды!
Помимо разработанных совместно с Александром Весниным уникальных авторских программ «Максимальное выявление цвета» на Живописном факультете ВХУТЕМАСа, а затем «Цвет» на Общем основном отделении, Попова (вместе с Александром Весниным, Александром Родченко и Антоном Лавинским) была инициатором разработки проекта «Производственной мастерской». Мастерская должна была стать универсальным художественно-конструкторским центром нового типа, где студенты основного отделения под руководством преподавателей выполняли бы реальные заказы для производства: от графического оформления печатной продукции, упаковки и рекламы до разработки архитектурных конструкций, дизайна интерьеров, витрин и массовых театрализованных действий, включая работу над дизайном костюма. Таким образом, как отмечает искусствовед Елена Черневич, Попова разработала одну из первых учебных программ по графическому дизайну, оставшуюся лишь проектом из-за смены ректора ВХУТЕМАСа.
Любовь Попова — это глубокая внутренняя сила, стойкость и оптимизм
Революция 1917 года изменила размеренный быт обеспеченной купеческой семьи Поповой, но сама она сразу же активно включилась в оформление новых государственных праздников и мероприятий.
В 1918 году Попова вышла замуж за историка искусства Б. Н. фон Эдинга и родила сына. В 1919 году молодая семья заболела тифом, в итоге Попова потеряла мужа и осталась одна с маленьким ребенком на руках. Она не сразу нашла в себе силы для того, чтобы вернуться к работе.
Но уже в 1920 году она активно включается в творческую, проектную, преподавательскую, а также теоретическую деятельность, отдавая всю себя работе. Студенты ВХУТЕМАСа, вспоминавшие её заразительную творческую энергию и энтузиазм, вряд ли представляли все трудности её судьбы!
Конфликт между молодыми художниками-авангардистами и представителями более традиционных направлений искусства и архитектуры во ВХУТЕМАСе приводит к тому, что в 1923 году его новым ректором становится Владимир Фаворский. В конце 1923 — начале 1924 года он снимает с жалования Попову, не оставляя ей возможности закрепиться ни на одном из факультетов. Она продолжает активно заниматься проектной деятельностью.
Попова ушла из жизни 25 мая 1924 года в возрасте 35 лет на самом пике своей творческой активности. Считается, что она заразилась скарлатиной от сына, умершего несколькими днями ранее.
Масштаб и глубина оставленного ею творческого наследия по-прежнему поражают воображение исследователей и являются источником вдохновения.
Попова — это любовь к жизни, к цвету, к творческим экспериментам и — что немаловажно — к людям, чью повседневность она хотела преобразить силой искусства. И я думаю, что, несмотря на все трудности, ей во многом это удалось.
