Владимир Фаворский стал ректором Высших художественно-технических мастерских в 1923 году. Три года его руководства считаются самым гармоничным периодом ВХУТЕМАСа. Но как художник, специализирующийся на деревянной гравюре, оказался во главе такого, казалось бы, авангардного заведения?
Преподавать Владимир Фаворский начал в 1918 году в предшественнике ВХУТЕМАСа — Вторых государственных свободных художественных мастерских. Туда «ассистент по живописи и рисунку» устроился, демобилизовавшись с фронта Первой мировой войны. На тот момент Фаворскому было 32 года, за его плечами было обучение в Германии, Московском университете и обширные художественные опыты. Во время преподавания в ГСХМ-2 он выполнил несколько авторских гравюр, опубликованных в журналах и завоевавших расположение критиков. Именно с этого периода имя Фаворского в основном и начали связывать с ксилографией — гравюрой по дереву.
Летом 1919 года Фаворского снова отправили на фронт: шла Гражданская война. Весной следующего года Фаворский возвращается в Москву. Свободные мастерские преобразуются во ВХУТЕМАС, куда ксилограф поступает в начале 1921 года «профессором по деревянной гравюре» на Полиграфический факультет. Полиграффак, как отмечал искусствовед Юрий Герчук, был «как бы промежуточным звеном между чисто художественными (скульптура, живопись) и производственными (обработка металла и дерева, текстиль, керамика)» факультетами.
В те дни (как, впрочем, и в последующие) ВХУТЕМАС весь состоял из острых дискуссий, как учить искусству в новую эпоху — особенно, если в мастерские зачисляли, не глядя на уровень подготовки, и к тому же одна часть студентов выпускалась архитекторами, художниками и скульпторами, а вторая часть должна была отправиться на фабрики и заводы, далёкие от «чистого» искусства.
Не миновал внутренних споров и полиграффак. Помимо Фаворского на факультете работал Иван Павлов — мастер репродукционной гравюры, который не признавал авторский стиль Фаворского и считал, что тот попросту не умеет гравировать. С другой стороны, художник-график Николай Купреянов писал, что осваивать гравирование в производственной школе в эпоху фотографии — всё равно, что учиться стрелять «из арбалета в программе артиллерийских курсов». Также озвучивались требования применять более свободные, нежели гравирование, техники: рисунок или акварель. Фаворский же был убеждён, что ксилография воспитывает особую культуру работы с материалом.
На полиграффаке решали ещё одну важную задачу — создание художественной книги с учётом новых технологий производства и при постоянном дефиците расходных средств. В учебной типографии студенты выступали одновременно как авторы иллюстраций и общего макета; книга конструировалась как единый художественный организм. Основой для этих процессов послужили «Теория книги», «Теория графики» и «Теория композиции», созданные Фаворским. «Теория композиции» вышла за пределы полиграффака и читалась также другим учащимся.
Теория композиции
Разработки Фаворского по теории композиции, как писал исследователь Юрий Герчук, далеко отстояли как от традиционализма, так и от современных ксилографу авангардных течений, зачастую опиравшихся на функциональность и отрицавших художественность.
Эта теория, органически выросшая из его образования, творческого метода и преподавания, не сводилась к формальным правилам организации и заполнения картины. Осмысляя разные аспекты композиции, Фаворский, в частности, хотел, чтобы художник задумался о том, как и что тот ощущает, разглядывая предмет в пространстве, и о том, как передать эти разрозненные («разнопространственные и разновременные») впечатления в едином, цельном образе.
«Мне всегда дороже художники, которые смело увидели действительность, чем те, которые „нафантазировали‟. Надо уметь видеть действительность; в натуре всё живёт, соотносится друг с другом, меняется...»
— Фаворский писал в более поздней статье «О художественности и пластике».
Влияние Фаворского во ВХУТЕМАСе было значительным. Графика и шрифты его учеников сильно отличались от опытов авангардистов на намечающемся Основном отделении. Последователи Фаворского — в духе времени — не ушли от насмешек, как, например, в этой эпиграмме Кукрыниксов, выпускников Полиграфа:
Владим Андреев, Свет Фаворский
В святом упорстве режет доски,
Потом над досками мудрует
И фаворята фа-воруют.
«Производственный мистик»
Весной 1923 года журнал «Левый фронт искусств», основанный В. Маяковским, О. Бриком, Н. Асеевым и другими футуристами, выступил с хлёстким обличением враждующих «группировок» во ВХУТЕМАСе.
Этими группировками были: конструктивисты и производственники (Александр Родченко, Любовь Попова, Антон Лавинский и др.), прикладники (Владимир Фаворский, Павел Павлинов и др.) и чистовики (Роберт Фальк, Аристарх Лентулов, Илья Машков и др.). Чистовики, как писал ЛЕФ, пытались отделиться со своим «святым» искусством от производственных факультетов, чему сопротивлялись конструктивисты и прикладники. Однако прикладников ЛЕФовцы, твёрдо стоявшие за конструктивистов и производственников, тоже не вполне жаловали, особенно досталось Фаворскому, Флоренскому и Павлинову:
«Среди прикладников образовалась любопытная подгруппа — „производственных мистиков‟ (Павлинов, Фаворский и поп Флоренский). Эта небольшая компания объявила войну всем группам и только себя считает подлинными художниками производственного искусства. Водятся они на Графическом факультете и талмудят учащимся голову проблемами вроде „Духовный смысл буквенной фигуры‟ или „Борьба белой и чёрной стихий в графике‟».
В последующих номерах прозвучало требование «реорганизовать Графический факультет, выкинув из него всю „мистику‟ и кустарщину».
При этом ЛЕФ в своём стиле заявил о созданном во ВХУТЕМАСе Основном отделении — как о попытке отстоять производственные факультеты у чистовиков и «революционизировать» художественное сознание прикладников. Обучение на Основном отделении, как пишет ЛЕФ, ведётся «не по принципу индивидуальных мастерских, а путём преподавания основных художественно-производственных дисциплин (дисциплина цвета, объёма, конструкции)».
Действительно, эти программы, разработанные представителями «левых» течений с установкой на производственное искусство, не встретили понимания среди многих преподавателей классических факультетов: Живописного, Архитектурного и Скульптурного. Конфликт дошёл до того, что в январе 1923 года была создана специальная комиссия во главе с художником Константином Юоном, которая потребовала, как пишет Л. Чертков в сборнике «ВХУТЕМАС — ВХУТЕИН. Полиграфический факультет», ликвидировать Основное отделение вообще.
Но Фаворский, хоть и не являясь сторонником конструктивистов и других «левых» групп, приложил все усилия, чтобы Основное отделение сохранить.
Основное отделение становится осью ВХУТЕМАСа
Именно Основное отделение с его пропедевтикой стало в итоге визитной карточкой ВХУТЕМАСа в истории дизайна. По замыслу его создателей, все студенты, поступившие во ВХУТЕМАС, вначале должны были отучиться на общем курсе, по сути вводящим в профессию дизайнера (хотя такого слова тогда ещё не существовало). Количество дисциплин на этом отделении и их названия постоянно менялись, но принято выделять четыре основные направления: пространство, объём, графика и цвет. Программы разработали сторонники производственного искусства Николай Ладовский, Антон Лавинский, Александр Родченко, Любовь Попова, Александр Веснин, Надежда Удальцова и другие.
Целью было обучить студентов с разным уровнем подготовки «объективным» основам эстетики и искусства: восприятию и передаче цвета, основам пространственного мышления и формообразования. Если до революции начинающие ученики рисовали вполне конкретные натюрморты и копировали работу мастера, к которому поступили, то теперь обучение строилось на научном знании и в ход сразу шли абстрактные задания: просили изобразить или окрасить различные фактуры, показать, как цвета работают друг с другом, сделать ту или иную композицию динамичной или статичной, лёгкой или тяжеловесной и т. п. Курс был аналогичен форкурсу в немецком Баухаусе, но длился не один-два семестра, а до двух лет.
Фаворский, со своей стороны, рассматривал пропедевтическое отделение как необходимый фундамент для всех остальных факультетов. Он выстроил всю структуру ВХУТЕМАСа по вектору от общего вводного курса ко всё более сужающейся специализации.
Однако под его влиянием всё больше места на курсе начали занимать классические графика и рисунок. Конструктивисты и другие родоначальники Основного отделения в конечном счёте оказались на производственных факультетах или, как Любовь Попова, покинули ВХУТЕМАС.
«У [Фаворского] был свой путь. Он считал, что у искусства есть законы, которые нарушать нельзя, — произвола быть не должно, всё должно быть обоснованно. А авангардисты часто ломали традицию любой ценой и делали вещи, которые Фаворский считал бы необоснованным отказом от законов искусства», — объяснял позицию Фаворского Юрий Герчук.
Фаворскому приходилось отстаивать своё видение структуры мастерских то перед комиссией про-конструктивистского ИНХУКа, добивавшейся открытия индустриального факультета, то в Наркомпросе, считавшем деятельность ВХУТЕМАСа «преждевременной» и «крайней».
И всё же, как пишет искусствовед Н. Адаскина, «с ректорством Фаворского связан наиболее полноценный и гармоничный период в истории ВХУТЕМАСа. В эти годы попытки упорядочить и выстроить в систему программы и работу всех факультетов приводят к тому, что творческие и производственные специализации существуют на паритетных началах».
Победа производственной линии
Несмотря на международное признание на выставке в Париже 1925 года, фактически поставившее ВХУТЕМАС в один ряд с Баухаусом, в 1925—1926 годах была принята следующая разгромная резолюция о состоянии мастерских:
«Правление считает необходимым изъять нездоровое и неправильное подразделение ВХУТЕМАСа на факультеты чисто художественные и чисто производственные. Такое подразделение искажает задачи и природу ВХУТЕМАСа… Критерием для структурного деления ВХУТЕМАСа не может быть принцип формально-эстетический. Таковым может быть только принцип производственный».
Так была перевернута страница ксилографа-ректора, и история заведения началась с очередного чистого листа. ВХУТЕМАС возглавил Павел Новицкий, чьей задачей было направить мастерские на чисто производственные рельсы.
Фаворский продолжил преподавать в мастерских, которые были скоро переформатированы в институт ВХУТЕИН, а после ликвидации и этого заведения перешёл в Московский полиграфический институт, далее в Московский институт изобразительных искусств. Его популярность не становилась меньше, и, как отмечается в сборнике «ВХУТЕМАС — ВХУТЕИН. Полиграфический факультет», в 1930-е годы в среде выпускников ВХУТЕИНа возникали так называемые творческие бригады Фаворского — группы молодых художников, действовавших под руководством ксилографа, обратившегося к тому времени к монументальной живописи и сценографии.
В середине 30-х годов Фаворский, как и многие его современники, попал под кампанию борьбы с «формализмом». Опала длилась до смерти Сталина, и Фаворский смог проиллюстрировать очень мало книг, но, тем не менее, среди них были знакомые многим «Сонеты» Шекспира в переводе С. Я. Маршака и «Слово о полку Игореве». Только в 1956 году 70-летний Фаворский получил первое почётное звание — заслуженного деятеля искусств РСФСР. Скончался он в 1964 году в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище.
